У нас администрация требует от сотрудников отчитываться в том, ходили они на голосование или нет. Прямо письменно отчитываться в "Телеграме". Приборзели, однако.
Мы заявили, что отказываемся отчитываться, что, мол, таких полномочий работодатель не имеет, и своими попытками контроля он нарушает нашу личную свободу. Поскольку мы сообщение кинули в общий чат, коллеги тоже его увидели. После этого поток сообщений с отчётами о голосовании слегка поиссяк... Пришла, так сказать, вредная Такваашиха и поломала всю малину.
Очень важно уметь внятно и чётко формулировать словами важные вещи. Потому что до фига того, что - ну, делаешь и делаешь, так принято, такой обычай - а причины, как у многих обычаев, людьми забываются, спрашиваешь, слышишь в ответ "потому что вот так". Это забвение становится опасным, когда приходит облечённый властью человек и решает поменять старые местные обычаи на новые, нужные ему: ты возразить сразу-то и не находишь чем.
Сегодня наткнулись в коридоре на своего нового заведующего и на вопрос, каково нам на новом месте, сказали, что щ-щ-щастливы!! "Ну хоть кто-то счастлив". Они, люди, почему-то удивляются нашей радости. Только люди-кардиологи не удивляются, потому что понимают.)))
Ещё пока в процессе привыкания к новому месту, режиму и людям. Новых людей пытаемся запомнить по именам (их целых три человека, которых мы мельком знаем давно, но раньше по именам выучить не утруждались, а теперь надо), но пока получается либо только фамилию, либо только имя. Такваашиха в своём репертуаре, но пока удаётся скрывать, что мы весь день работаем бок о бок с человеком и не можем запомнить, как его зовут.
Орган мозг никак не въезжает, почему на работу надо теперь каждый день, а когда приедешь и начинаешь работать, то она очень быстро и заканчивается, и ты только разогнался, как рабочая смена всё, и пора обратно. Поднимаем себя, чтобы поехать из дома на работу, и поднимаем себя, чтобы уехать с работы домой. Какая-то перманентная растерянность пополам с восторгом, замешанная на страхе ошибиться и напортачить пополам с чувством вины за то, что вынуждена с каждой третьей-четвёртой кардиограммой дёргать коллегу - а не померещилось ли нам, а как грамотнее сформулировать словами то, что увидели. И плюс житейская опаска, что где-то же должен быть подвох, ну не может же быть так, что сплошной шоколад, где-то должно быть и говнецо. Но щенячий восторг перевешивает.)))
Сутки отдежурили в воскресенье - надеемся, в последний раз сутки; на сентябрь уже только ночи - и отработали день функционалистом. ЭКГ-шечки-и-и! Надеемся, лисапеТ ещё долго не поставят. Нам сделали возможность описывать ЭКГ на компе, и мы 5 часов ими занимались на пару с коллегой (та холтеровские описывала, а мы обычные), а потом пошли домой. У функционалистов сокращённый рабочий день, так что ушли раньше, чем когда в день работали в отделении лечащим врачом.
Общее впечатление - а что, за это удовольствие ещё и деньги платят?! Пока щенячий восторг неофита у Таквааша всё перекрывает и перевешивает. Примерно так было в первые месяцы интернатуры: мы тащились просто от того, что ходим на работу и работаем аж настоящим, взаправдашним врачом, вот даже печать личная имеется. Потом более-менее привыкли, хотя до сих пор иногда бывает такое чувство... Кардиологи смеются: тебе что, пятнадцать лет? Мы говорим - да!)))
Первую историю болезни с аж восемью ЭКГ (половину как раз мы на дежурстве и обеспечили) описывали дольше всех. Коллега смеялась: с боевым крещением! Там этими восемью плёнками от одного-единственного человека половину учебника аритмологии проиллюстрировать можно было! Редкое заболевание сердца, сложные нарушения ритма. В четыре глаза с функционалистом смотрели, надеемся, всё верно разобрали.
Первый день на работе в должности врача функциональной диагностики. Обещанный "велосипед" не установлен, рабочее место не оборудовано, в медицинской системе мы в новой должности не прописаны, и электронной подписи нет. Так что сели рядом с коллегой и на пару описывали ЭКГ-шки - она в компе, а мы по старинке, на бумажном бланке. А потом смотрели, как она работает с местными программами СМАД и ХМ ЭКГ.
Щ-щастье!
Это идеально для опыта: перед проведением ВЭМ поработать с классическими ЭКГ покоя.
Кажется, мы поняли, откуда растут ноги у утверждения, что "глюкоза - это отёки" и что употребление глюкозы приводит к отёкам.
Метаболический синдром - комплекс заболеваний, при котором это утверждение имеет смысл.
Метаболический синдром диагностируют, если у человека одновременно имеется абдоминальное ожирение (отложение избыточной жировой клетчатки в области живота) и ещё две патологии из списка (ссылка на документ тут, стр 13).
У человека, страдающего метаболическим синдромом, эта зависимость - глюкоза равно отёки - реализуется через инсулинорезистентность и гиперинсулинемию. Инсулинорезистентность запускается избыточным накоплением в клетках печени продуктов расщепления жира в адипоцитах (свободные жирные кислоты и триглицеоиды) при висцеральном ожирении и провоцирует стойкое повышение в крови уровня инсулина (гиперинсулинемия), которое имеет несколько действий, в частности провоцирует рост инсулинорезистентности, замыкая тем самым этот порочный круг. Гиперинсулинемия возрастает при обилии быстрых углеводов в пище.
Прямое действие гиперинсулинемии на водно-солевой баланс: способствует реабсорбции натрия в почечных канальцах, что приводит к задержке жидкости в организме. Косвенное действие: способствует активации ренин-ангиотензин-альдостереновой системы, что способствует формированию артериальной гипертензии и - через работу альдостерона - тоже задержке жидкости в организме. Но оба эти действия длительные, небольшие по силе, и им требуется время, чтоб развернуться.
Дальнейшие проблемы с задержкой жидкости в организме большей частью обусловливаются действием уже развившейся артериальной гипертензии (гормональными изменениями, вызывающими её и провоцируемыми ею) и постепенним снижением функции почек, вызванным прямым вредным воздействием артериальной гипертензии, сахарного диабета, а через много лет и не у всех - дополнительным ухудшением кровоснабжения за счёт атеросклероза почечных артерий.
Ну и плюс культурная особенность питания наших жителей, особенно в зимнее время - избыточное потребление поваренной соли в 2-3 раза больше условной нормы (5 г в сутки) - приводит к задержке жидкости гораздо быстрее и сильнее, чем глюкоза. Особенно у "солечувствительных" людей, у которых механизмы задержки ионов натрия работают активнее, чем механизмы его выведения из организма.
И-и снова +35 с утра! Только-только дом остыл до более-менее приемлемых +25, ща опять нагреваться пойдёт.
Зато эта ночь была самым спокойным дежурством с начала года: ни одного обращения в приёмный (даже не пришёл мозгоедный товарищ с тревожным расстройством, ходящий к нам каждый вечер как на работу вместо хождения к профильному специалисту), только одному заплохело из двух отделений, и то скорректировалось за 30 минут. Прямо сказка! Всегда бы так.
МИС, который наша местная медицинская компьютерная программа, сегодня ночью превращался в тыкву переставал работать, потому что обновлялся до очередной версии, поэтому всё недописанное до полуночи дописывали уже утром после смены. Новых багов не обнаружили в новой версии (надеемся, и не найдём), а вот известные нам старые все остались на местах как были, в целости и сохранности.
Чем нам нравится вся эта затея с функциональной диагностикой, так это образованием группы в ватсаппе из наших бывших уже соучениц, куда можно скидывать интересные ЭКГ-шки, свои восторги по этому поводу и обмениваться мнениями насчёт того, что же тут за хрень такая на записи.
Личное, можно сказать. Всё-таки посреди обыденности текщих дел, бурления людских амбиций, тягостной беспросветности общего несовершенства и путаницы межчеловеческих отношений полезно иногда вспоминать о высоком.
Ну, Акша эпически обломалась с подачей документов на аккредитацию. Подали заочно в последний день после того как поняли, что очно не успеем приехать к 12 дня. А оказалось, в нашем университете надо было только очно. Мы-то увидели зелёный флажок на "Госуслугах", что заявление подано, и не стали никому сообщать, а надо было. А список допущенных вывесили за день до экзамена сегодня, нас там нет. Облом. В жизни так не обламывались. Как мы ненавидим эти все непсанные правила, когда официально так, а на самом деле всё иначе! И свою отключенную интуицию, которая не чует подвоха в таких случаях и не подсказывает даже намёком, что надо бы подстраховаться и тому-этому сообщить... тем более было же кому, все телефоны имелись, но, блин, всё же в порядке, всё же хорошо?!. Зачем людей беспокоить? Особенно по телефону и полузнакомых, ага, мы ненавидим звонить по телефону незнакомым людям, при любой возможности стараемся справиться самостоятельно, это нас и подвело.
Хочется то ли слегка постучаться башкой о стену, то ли зареветь, то ли заржать от собственного идиотизма. Ну ладно, значит в следующем месяце. Интересно, как отреагирует начальство на работе.
Хотя глубоко внутри мы спокойны: это не смерть, не инвалидность, не увольнение с работы, не лишение всех доходов. Просто отсрочка на месяц. Но в июле будет только один шанс сдать, если завалим - то всё, до следующего года.
Была у нас сегодня станция по спирометрии. То есть где курсант должен на экзамене продемонстрировать свой навык проведения спирометрии.
Что можно сказать. Сто лучей поноса тем московским теоретикам, которые сочиняли паспорт этой станции! Сокращённое в два раза от нормативного время проведения методики - причём сокращённое за счёт собственно спирометрии, а не за счёт говорильни. А говорильни напихано столько, что нам придётся заучивать не саму методику, а последовательность проговариваемых фраз! "Сейчас я вам буду проводить спирометрию", грр! Чувак пришёл в кабинет спирометрии целенаправленно для её проведения, за каким хреном, спрашивается, ты КАЖДОМУ пациенту за рабочий день обязан со сцены объявлять об этом? "Возьмите в руку тахиметрическую трубку". Какая человеку разница, как называется эта штука? А ты типа должен это выговаривать для каждого в течение рабочего дня. "Давайте потренируем вдох и выдох перед пробой". Ну ладно, один раз показали, вместе подышали как надо; но на фига всю эту тренировку требуется повторить через 15 минут, показывая на себе - пациент что, дебил?! А при слабоумии спиро притивопоказана, между прочим. "Вставляю в спейсер ингалятор сальбутамол 100 мкг донышком вверх". Просто вставить и показать на камеру никак нельзя - почему? Весь этот цирк записывается сразу на две камеры, так почему требуется абсолютно всё проговаривать ртом, непонятно. И что из этого всего должно перейти в шаблон твоего практического навыка, а что является экзаменационной условностью и прихотью разработчиков, сам решай. Порадовало одно: с порога не требуется разводить руки в стороны и говорить, что обстановка безопасна, читать дальшекак на станции экстренной помощи, где ты сталкиваешься с типичной ситуацией из жизни: входишь к пациенту, лежащему в реанимационной палате с кардиомонитором и необходимыми лекарствами, и после постановки диагноза вызываешь к нему "Скорую...", а потом принимаешься вводить пациенту все лекарства, которые должна вводить бригада СМП. Если аффтары этого... фанфика предполагают, что именно так врач и должен осуществлять спирометрию 20 раз за рабочий день, то мы очень советуем им это вот так и проводить от утра и до вечера! Чтоб у них после этого башка кружилась от демонстрируемых по два раза на каждого максимальных вдохов и язык отвалился. И чтоб им заключение по спиро именно так примитивно и анализировали, из двух пунктов. Мы злая.
То, что эти идиотские станции хуже всего сдают именно практикующие врачи, говорит не о том, что все врачи всё делают неправильно, а о совершенной оторванности от реала тех, кто это разработал, поэтому шаблон наработанных действий практикующего врача не налезает нормально на эту хрень.
Одна надежда: что, может быть, со временем всё же алгоритмы этих симуляционных станций приведут ближе к жизни. По крайней мере, периодически шаблон, паспорт и тесты обновляют. Вот, во второй половине нашего учебного цикла их обновили, даже в лучшую сторону. *ядовито* И ещё обещают заменить половину тестов в базе перед самыми экзаменами, развитие налицо.
Это анекдот!! Байка! Хирурги ЭКГ на самом читать умеют лучше, чем принято ржать над этим.
"Краткое пособие по чтению ЭКГ для хирургов"
Посмотрите на ЭКГ: зубцы есть?
1. Если зубцы есть, смотрят ли они вверх? -- Да - оперировать можно! -- Нет - зови кардиолога. -- Кардиолога нет - переверни ЭКГ-плёнку и посмотри ещё раз.
2. Если зубцов нет - давно? -- Только что - зови реаниматолога. -- Давно - констатируй, тут оперировать уже нечего.
читать дальшеМиюки Исикава (урожденная Омару или Комару) родилась 5 февраля 1897 году в городке Кунитоми (префектура Миядзаки, остров Кюсю). В Японии того времени девушек из бедных семей ждала горькая судьба. Их продавали в качестве слуг или заставляли становиться гейшами. Но Миюки это не грозило. Её семья не была бедной, и Миюки получила университетское образование - окончила Токийский университет. По воле отца она рано вышла замуж за Такеши Исикаву и стала работать в родильном доме. Работала успешно и вскоре стала директором этого заведения. Муж поддерживал жену во всех её начинаниях. Миюки была привлекательной молодой женщиной, коммуникабельной, успешно справлялась с работой, с честью выполняла свой служебный долг, помогала матерям рожать детей и заботиться о новорождённых. У внимательного и доброжелательного директора сразу сложились: дружеские отношения с коллегами по работе. Но прошло совсем немного времени, и бывшая молодая, добрая женщина превратилась в преступницу. В 1930-1940 годах в Японии начался беби-бум, родилось множество младенцев, родители которых были крайне бедны и не могли обеспечить своим отпрыскам достойное будущее. Миюки постоянно видела состояние родителей, которые жили в нищете и которые считали новорождённых "нежеланными". Но при этом бедные женщины рожали значительно чаще, чем состоятельные дамы, которые относились к этому куда более ответственно. Госпиталь, в котором работала Исикава, был постоянно переполнен преимущественно теми детьми и родителями, которые были обречены на тяжёлую, нищенскую жизнь. И Миюки однажды поняла, что именно она обязана помочь страдающим детям. И для этого она выбрала "удивительный" способ. Решив помочь малышам и их матерям, она вместе со своими сообщниками из числа врачей госпиталя решила… убивать только что родившихся малышей. Для этого Миюки либо оставляла детей без ухода, из-за чего они вскоре умирали, либо убивала своими руками. Через некоторое время директор начала требовать с матерей деньги за свои "услуги" заявляя, что это обойдётся им дешевле, чем воспитание младенца. Поразительно, но у Миюки не было привязанности к этим младенцам. Она не реагировала на их плач, страдания, и их смерти были для нее в порядке вещей. Чем же руководствовалась преступница? На этот счёт существуют разные версии. Возможно, она таким образом выражала свой протест против существующей вокруг нищеты. Возможно, хотела заработать денег. А может, вымещала на этих детях свою злобу, поскольку у них с мужем детей не было и не предвиделось. О преступлениях директора госпиталя знали ее коллеги. Некоторые обращались в местный руководящий орган, но все их заявления игнорировались. Ведь все эти дети были нежеланными, и бюрократы из органов власти втайне тоже считали, что смерть для этих детей - куда большее благо, чем дальнейшая жизнь. И таким образом выражали свою солидарность с директором-преступницей. Но те акушерки, которые не могли с этим смириться, убедившись, что их жалобы ни к чему не приводят, попросту увольнялись, не в силах ежедневно созерцать страдания младенцев. Надо полагать, в глубине души Миюки нашла объяснение своим поступкам. Ведь родители не хотели забирать своих чад домой и после рождения оставляли в больнице, не интересуясь, что с ними будет дальше. Тем более что многие из матерей не состояли в браке и в любом случае не могли содержать ребёнка. Следовательно, они всё равно бы умерли от голода или болезней, только их страдания длились бы дольше. В то время японские законы были далеки от совершенства. Так, аборты признали незаконными ещё в 1880 году, и это было сделано по приказу императора. Он полагал, что неконтролируемое рождение приведёт к увеличению рабочей силы в стране и усилит армию. И в самом деле, после Второй мировой войны население Японии резко уменьшилось, но из-за запрета на аборты быстро выросло почти на 11 миллионов человек. Вот тут-то и начались серьёзные проблемы. Государство, с одной стороны, поощряло деторождение, а с другой - все проблемы, связанные с этим, ложились на плечи родителей. Государство не строило детских садов, школ, не помогало материально, и преступники, наподобие Миюки Исикавы и её сообщников, видели, что на этих проблемах можно хорошо зарабатывать. Преступные намерения Миюки поддерживал и её муж Такеши. Когда родители приходили, чтобы забрать своих чад, им убедительно объясняли, что этого делать не нужно. А когда родители соглашались, Такеши шёл к ним домой и требовал заплатить за то, что их ребёнок "умрёт" по "естественным" причинам. Эту часть преступления завершал доктор Широ Накаяма - его задача была в том, чтобы составлять ложные свидетельства о смерти младенцев. И родителям приходилось отдавать последнее. К сожалению, подобные преступления в Японии 30-40-х годов прошлого века случались регулярно. В 1930 году жителей Итабаши обвинили в убийстве 41 приёмного ребёнка, а в 1933 году за убийство 25 приёмных детей был арестован некто Хатсутаро Кавамата. Подобная тенденция вызвала опасения у многих японцев, но правительство старательно закрывало на это глаза. Конец злодеяниям над детьми пришёл совершенно неожиданно. 12 января 1948 года двое полицейских городка Васэды случайно нашли останки пяти младенцев в полиэтиленовом пакете. Началось расследование. Выяснилось, что в этих преступлениях виновны Миюки, её муж и несколько сообщников. Полиция начала расследование и вскоре нашла останки 40 детей в доме одного из убийц и множество захоронений пододним из городских храмов. А уже 15 января Миюки, её муж Такеши, доктор Накаяма, гробовщик и двое помощников акушерки были арестованы. На суде Миюки упорно отказывалась признавать вину, оправдывая себя тем, что "дети были брошены родителями и вся вина на них". Писатель Юрико Миямото вел полемику с этим тезисом, доказывая обществу, что это не оправдывает преступницу... Суд так и не смог доказать, что это были убийства. В результате Исикаву судили за преступную халатность. "Демона в юбке", как называли её газеты, приговорили к восьми годам тюремного заключения. Её муж, доктор Накаяма и сообщники получили всего лишь по четыре года. Но вскоре приговор обжаловали, и срок заключения всем сократили вдвое. Таким образом, Исикава отсидела за смерть 109 младенцев всего лишь четыре года. Дело Миюки вызвало широкий общественный резонанс, что заставило правительство Японии всерьез задуматься о разрешении абортов.
...Зато наши сильно праведные радетели запрета абортов и противники бэби-боксов изо всех своих сил стремятся создать ту самую ситуацию, которая в Японии породила вот таких они-санд. Вряд ли они, наверное, видят в мечтах ряды удавленных матерями младенцев, но активно делают всё, чтоб это было так, "защитники жизни" хреновы.
Мы в курсе последствий абортов, мы не одобряем их как средство контрацепции, но мы категорически против их насильственного запрета. Мы бы лично предпочли, чтобы культура применения контрацептивов (как со стороны женщин, так и со стороны мужчин) постепенно и окончательно вытеснила бы в обществе практику абортов, и те сошли на нет просто за ненадобностью. Как вакцинация от натуральной оспы.